В секторе краеведения Уржумской центральной библиотеки появился изданный в 2020 году двухтомник «Рассказы бабушки Тани». Автор — кандидат физ-мат наук, сейсмолог Татьяна Глебовна Раутиан.

Автор — учёный, 1926 г.р. А книга — для детей. Словно для правнуков написана. И читается легко. Автор признаётся, что в числе любимых её книг была «От  двух до пяти» К. Чуковского. Удачно получилось.

Нужно отметить, что Раутианы — известная питерская семья финского происхождения. Татьяна Глебовна скромничает, но её отец Глеб Николаевич, из дворян, доктор наук, был одним из основателей Государственного оптического института в тогда ещё Петрограде. А молодая Татьяна, работая лаборантом на военных заводах оптики, использовала прибор фотометр Дёмкиной. Лидия Ивановна Дёмкина — доктор наук, специалист по производству специальных сортов стекла (её работы в 30-е годы избавили СССР от экспорта этого стратегического сырья для военной оптики). Брат Сергей был членкором РАН. Племянник Александр Сергеевич — один из ведущих современных палеонтологов и генетиков России.

Семья была многодетной. Жили в огромной квартире бабушки, свободно владевшей несколькими языками и работавшей в иностранных отделах ленинградских библиотек. Она, впрочем, была не из дворян, а из богатого купечества, и квартира осталась за ней от её родителей. По квартире устраивали гонки на коляске китайского рикши, в огромной ванной пускали кораблики. А на лестничной площадке стоял ледник — шкаф со льдом, своего рода летний холодильник. А вот топили дровами.

Счастливое ленинградское детство. Словно читаешь повести А. Гайдара…

Когда летом Раутианы выезжали на дачу, снимали два соседних домика в деревне — в одном не помещались. Родня жила в Эстонии. В начале 30-х, оказывается, сел в поезд — и поехал. Потом начались строгости. Только дети могли ездить без паспортов и виз. Сел в Ивангороде в электричку, она переезжает мост через реку Нарову — и ребёнок уже за границей, в Нарве. Тут его дяди и встретят!

Как связана эта семья с нашим краем? В 1918 г. петроградский протоиерей Иван Дёмкин, дед автора, жил с семьёй в Уржуме, в сытом крае.

В 1941 г. Татьяна Глебовна оказалась в эвакуации в Кировской области. Массовый вывоз людей из Ленинграда начался уже 3 июля, более чем за два месяца до начала блокады. Класс, в котором училась Татьяна, оказался в Муше. Тогда это был Лебяжский район. 

«Выковырянные». Так кировчане назвали эвакуированных. «Конечно, мы и есть выковырянные из родных мест», — соглашается автор.

Сначала, конечно, был Киров. Учились. Голода ещё не было. Детям в школе давали, без карточек, горячие булочки на обед. Местные ещё бросались ими, бросали на пол… А Татьяна не могла себе простить, что, уезжая из Ленинграда, выбросила в окно поезда сырок с томатом — вкус ей не понравился… Урок на всю жизнь. Мама, как химик и доктор наук, запаслась продуктами на зиму. Накупила дешёвого ливера, заморозила фарш в бульоне. В хозмаге обнаружили кедровое масло — художникам краски разводить. Скупили все 92 бутылочки! Без карточек продавали в магазинах суп с галушками и костный бульон. Весной собирали черемшу, продавали на базаре и покупали хлеб.

В 1942 г. на пароходе через Уржум ребят привезли в Мушу. Работали в колхозе. Колхоз выдавал в день килограммовую буханку хлеба на человека. Ягоды были. Местные приносили турнепс, подсолнечные семечки. Теребили лён, жали, молотили (машинным способом, конечно), работали на сенокосе, на силосовании. Татьяна заработала 79,25 трудодня за 80 рабочих дней. Мало, конечно — работы для детей были низкоквалифицированные.

Из Муши Татьяна уехала к родителям на военный стекольный завод в Сарс, на Урале. И вот весной 1943 года туда пришла посылка из Муши. Рассчитались по трудодням. Это центнер ржи зерном и 10 кг гороховой муки. За «палочки» даже в войну в нормальных колхозах не работали, просто расчёт был в январе следующего года. Какая была радость и какое подспорье для многодетной семьи «выковырянных», ещё не обзаведшейся своим огородом! Завод выдавал работникам соль (сырьё для стекла), её и меняли на картошку и хлеб по деревням. Но Раутианы жили впроголодь, пока летом 1943 г. им не нарезали 35 соток. Пахали трактором. Вырастили картошки, капусты, редиса…

А дальше — счастливые студенческие годы, чемпионство СССР по академической гребле, работа на сейсмических станциях в экзотическом Таджикистане, на Памире…

А как же репрессии? В 1936-39 гг. Раутианы жили на Украине, руководили Изюмским заводом оптического стекла (оборонным — бинокли делали и прицелы для орудий). Читали в газетах о процессах. Татьяна не верила. Родители — те верили, прошли гражданскую, живали в белых тылах… Никто из знакомых и родственников, с их нередко немецкими и шведскими дворянскими фамилиями, с большими должностями и даже с генеральскими погонами, с роднёй во «вражеских» странах, пальцем тронут не был. Ну, после войны Татьяна в компании разразилась серией сомнительных анекдотов. Типа: «Как жизнь? — Как генеральский погон. — ??? — Без просвета». Ну, вызвали в МГБ, погрозили пальчиком и отпустили…

 427 total views,  1 views today