Иван Григорьевич Кононов всю свою трудовую жизнь посвятил Уржумско­му лесхозу, проработал в этой организации более трёх с половиной десятков лет. Его рабочий стаж начался там в 1948 году. Зимой он был мастером лесозагото­вок, а летом занимал должность лесника или по­жарного сторожа, вёл учёт выполненных работ и всю бухгалтерию. В 1959 году, переехав с семьёй на постоянное жительство в Уржум, трудился кассиром и на других должностях, на пенсию вышел в 1981 году с должности начальника цеха Уржумского лесхоза.

Поэтому представители именно этого трудо­вого коллектива были почётными гостями на пер­сональной выставке его живописных картин. На открытие её в конце 2003 года в Уржумский кра­еведческий музей своих бывших коллег и пригла­сил самобытный художник И. Г. Кононов. 25 по­лотен различных жанров представлял тогда Иван Григорьевич. Были в экспозиции пейзажи с вида­ми реки Вятки и пригородных осенних лесов, бы­ли сюжетные работы, на которых автор изобразил грибников и охотников, народные гуляния на Белорецкой ярмарке и проводах русской зимы в районном центре, сплав леса на Вятке и другие. Часть из них так и осталась в музее в качестве подарка ветерана.

Кроме этих, он написал ещё много картин. Сюжеты самые разнообразные. Вот, например, «Город Уржум» (2000). Троицкий собор с колокольней, прячу­щиеся в зелени деревьев дома, немощёные улицы и высокое голубое небо, по ко­торому ветер гонит серо-белые облака. Это старый город, дореволюционный. Таким его попытался представить автор. На других картинах самодеятельного художника бытовые сценки — переправа на Вятке, плотогоны, заготовка дров, косцы, деревенская свадьба, молодожёны в постели, несколько эпизодов из охотничьих похождений и многое другое. Герои его работ местные жители, дру­зья и знакомые Ивана Григорьевича, лица хорошо прописаны и поэтому сразу узнаваемы. Некоторые работы написаны с определённой долей юмора. Глядя на них, так и хочется, улыбнувшись, поделиться мнением с окружающими, обсу­шить увиденное.

Вот одна из картин «Ты у меня получишь!» (1997). Рассерженная хозяйка замахнулась ремнём на сынишку, который скорее всего нечаянно, играя с кош­кой, разбил банку с молоком и спрятался от наказания под столом. Сейчас кому-то точно достанется. Вот только что? Или кошке вдоволь полакать разлившегося по полу молока (она уже тут как тут). Или мальчишке тумаков по заслугам, если не сбежит куда-нибудь подальше.

Кононов с фотографи­ческой точностью прорисо­вывает предметы обихода в просторной русской избе.

Композиция проста: на обе­денном столе расставлена нехитрая снедь, на шестке русской печи стоит закоп­ченный чугунок, на стене у входа в дом подвешен при­митивной рукомойник, а рядом на гвоздике — рушни­ки. Чуть выше — плёнки лу­ка. Не забыл самодеятель­ный художник даже такую мелочь, как тапочки, аккуратно составленные в ряд под кроватью.

Иван Григорьевич изображал на своих работах ту жизнь простых сельских тружеников, лесников, соседей, которую видел, которую помнил. Ведь не всё списано с натуры. Что-то по памяти с применением небольшой доли фантазии, другие картины писал с фотографий. Но это не детское творчество. Продуманы сюжет и композиция картин, правильно подобраны краски. Согласен, что не хватает умения и техники в передаче изображения природы, машин или людей. Но все труды художника шли от сердца, для того, чтобы люди, его окружающие, радовались, глядя на эти незамысловатые работы.

И. Г. Кононов всю жизнь мечтал получить хоть какое-то специальное худо­жественное образование. Но разные причины всё время мешали этому. А потом уже и возраст подошёл, когда учиться было слишком поздно.

Не многие самодеятельные художники отваживаются писать портреты, ведь не все из них достаточно хорошо освоили этот жанр изобразительного искус­ства. Начинал Кононов с простого, с более тщательной прорисовки лиц в карти­нах бытового жанра, старался достичь большего сходства изображения с ориги­налом. И не только этого. Он стремился отразить в работе и внутренние, духов­ные интересы человека. На мой взгляд, два портрета его кисти просто прекрас­ны. «Мальчик с баяном», на котором изображён младший сын Ивана Григорье­вича — Анатолий. Паренёк, кажется, только на миг прервал игру на баяне, сделал паузу, отвлёкся, чуть приподнял голову, взглянул на художника. Пальцы ещё лежат на кнопочках музыкального инструмента и готовы продолжить исполне­ние мелодии. Г олова юного баяниста чуть повёрнута в сторону, но взгляд обра­щён к зрителю. На лице полуулыбка и какая-то мечтательность, целеустремлён­ность, наверное, свойственная многим юношам. Поза спокойна, даже немного расслаблена. Картина притягивает к себе простотой изображения.

На втором портрете — дед в простой рубахе-косоворотке. Это отец художни­ка. Глубокие морщины, изрезавшие лицо, лысина, седая борода — всё это говорит о том, что предку Кононова, изображённому на картине, уже достаточно много лет. Да и жизнь, наверняка, у этого уставшего человека была не лёгкой. За рамой остались тяжёлые натруженные руки старика, но зритель в своём воображении как бы продолжает дописывать картину. Кому-то вдруг увидится рядом с дедом старая женщина, немного смущённо теребящая конец простенького платка, или внучек, весело улыбающийся и ждущий от дедушки очередной сказки. Другим привидится деревенская изба с маленькими окошками и нехитрым убранством (на картине это не прописано), на фоне которой мог быть представлен дед.

Есть в творческом архиве И. Г. Кононова и натюрморты. Изображены на них в основном фрукты и овощи, столовая посуда, убитая дичь. Особенно привлека­ет один, написанный в 1968 году, который я бы озаглавил просто «Дары осени». На покрытом скатертью столе не осталось свободного места. Центральное место занимает разрезанный и соблазнительно манящий зрителя своей ярко-алой мяко­тью большой арбуз. А рядом чего только нет. Тут и капуста с кабачком, и вино­град с яблоками, и огурцы с помидорами, сладкий перец, груши, крыжовник и даже одинокая розочка украшает это осеннее изобилие.

Не прошёл художник и мимо исторической темы. На одной из живописных работ «Ходоки у Ленина» (это не копия известной многим ещё с детства карти­ны В. А. Серова, что находилась в Центральном музее В. И. Ленина) Иван Гри­горьевич представил зрителю кабинет вождя пролетариата. Владимир Ильич стоит за столом в позе больше подходящей для митинга. На переднем плане спиной и вполоборота к зрителю изображён «народ». Солдат в дырявой гимна­стёрке с котелком в руке («Уважаемый, не подскажите, где здесь кипяточку набрать?»). Крестьяне в рваных лаптях (далеко шли, все поизносились). И рабо­чий (или интеллигент — трудно разобрать), подошва сапога которого просит ка­ши и поэтому подвязана бечёвкой. Он что-то держит в высоко поднятой над го­ловой руке. Неужели «лампочку Ильича»? У каждого «ходока» мешок-сидор, явно с харчами, которыми те запаслись и на обратную дорогу. А может, подарки Владимиру Ильичу не успели выложить? Вдобавок ко всему ещё и ноги не вы­терли, грязищи натащили в кабинет. Явно картина написана с юмором, ведь год её сотворения 2004, когда наша страна уже забыла о построении социализма. Другие работы.

Традиционная для Уржума и уже ушедшая в историю Белорецкая ярмарка с её торговлей и народными гуляниями. Проводы зимы в центре Уржума, когда весёлое шествие проходит от Троицкого собора по улицам горо­да. «Старинное село Цепочкино» (2004), на ней домики, как игрушечки, светлые, аккуратные, тишина и спокойствие кругом. И противоположная по теме картина «Пожар в селе Цепочкине в 1936 году» (1998). Это же село, и изоб­ражено почти с той же точки, но работа тревожная и напряжённая.

Мечутся в страхе люди, языки пла­мени поднимаются выше крестов храма, дым застилает всё вокруг, жутко и страшно. На этой картине самобытный автор изобразил траге­дию села давно прошедших лет, ко­гда выгорело много домов.

И ещё одна из многочисленных его работ о временах давно минув­ших «На Вятке» с видом на Цепочкинский храм. Она очень лирична и навеяна воспоминаниями о счаст­ливых годах детства Ивана Григо­рьевича, проведённых на этой реке.

Сюжет прост. Шлёпая плицами и оставляя за собой небольшую вол­ну, пароходик тащит баржу. Спо­койна вятская природа, в ожидании скорой осени. Грязно-серое небо глядится в серо-голубое зеркало реки. Ещё не пожелтели листочки на берёзках и ивах, что рощицей спускаются по отлогому берегу к воде. А там обточенная волнами и замытая в песок покоится коряга…

Пробовал самодеятельный художник себя и как маринист. И море, и кораб­ли, и крутой берег, на который накатывают и разбиваются в брызги волны, всё вроде бы получалось неплохо. Но… Родные просторы всё-таки ближе его сердцу. Им он уделял больше времени и внимания, чтобы запечатлеть в картинах.

Я удивляюсь разнообразию тем, которые И. Г. Кононов раскрывал в своём творчестве. Более серьёзная – религиозная. Вот две работы на библейские сюже­ты «Христос среди детей» и «Христос сходит на землю». Не знаю, на заказ они написаны, или душа художника просила высказаться, рассказать о сокровенном и важном в жизни ветерана, но выполнены они замечательно.

Большинство картин И. Г. Кононова можно отнести к стилю «примитивизм». Он художник из народа, не получивший специального образования или подго­товки, и который до всего доходил сам. Обычно примитивисты пишут портреты, «наивные» бытовые сценки и жанровые работы, пейзажи и т.д. Чем-то их произ­ведения напоминают рисунки детей. Можно сказать, что в картинах Ивана Григорьевича яркая самобытность, искренность восприятия действительности соче­таются с некоторым отсутствием профессиональных навыков рисунка, видения перспективы, особенно в изображении строений. Но это не снижает художе­ственной ценности его работ. Ведь творили же в своё время художники-самоучки с мировыми именами Н. Пиросманашвили в Грузии, А. Руссо во Франции, И. Генералич в Хорватии.

Родился И. Г. Кононов в 1921 году в селе Цепочкине Уржумского уезда в семье крестьян-середняков. Там учился в начальной школе, а 9 классов заканчивал в Аркуле. В свободное от уроков время занимался рисованием. Ему, как более подготовленному в этом, поручали оформлять стенные газеты. Конеч­но же, парнишку тех лет привлекали в первую очередь личности героические, смелые и отважные, на которых он равнялся, хотел быть похожим в их делах и подвигах. Вот и срисовывал Иван Кононов с газет и журналов портреты первых Героев Советского Союза лётчиков, спасавших потерпевших кораблекрушение «челюскинцев», В. П. Чкалова, А. В. Белякова, Г. Ф. Байдукова; пилотов, совер­шивших перелёт через Северный полюс в Америку; И. Д. Папанина и его това­рищей, дрейфовавших на льдине в Северном Ледовитом океане; женщин-лётчиц П. Д. Осипенко, В. С. Гризодубову, М. М. Раскову, совершивших беспосадочный перелёт из Москвы на Дальний Восток.

После окончания школы Кононов уехал в Ленинград, поступил учиться в во­енное автомобильное училище. С августа 1939 года началась его воинская служ­ба, которую он закончил только в 1947 году.

По окончании обучения 5 мая 1941 года Кононову было присвоено звание лейтенанта, и он получил назначение в 74-й танковый полк 37-й танковой диви­зии, был зачислен на должность командира автотранспортного взвода. Войско­вая часть стояла у города Кременец Тернопольской области, это Западная Укра­ина.

В страшные для всей России годы Великой Отечественной войны досталось и командиру Красной Армии Кононову. Воевал как все, врага не страшился, но 3 июля 1941 года попал в окружение и раненым через несколько дней был взят в плен. Находился в различных лагерях на оккупированной фашистами террито­рии СССР и Польши, Германии. Только в апреле 1945 года был освобождён вой­сками союзников. Потом были месяцы спецпроверок, после чего трудился на оборонном предприятии в Кемеровской области.

Возвратившись в Уржумский район, работал в лесхозе, где, как и в школе, выпускал стенные газеты. Освоил технику карикатуры. Продолжал совершен­ствоваться в рисунке и пробовал себя в живописи. В 1951 году на юбилейный день рождения сделал себе подарок — выписал из Москвы этюдник и краски, цветной альбом произведений, собранных в Третьяковской галерее. В нём было 83 картины лучших русских художников-классиков. «В дальнейшем этот альбом был мне учителем в позна­нии изобразительного искус­ства», — писал в автобиогра­фии И. Г. Кононов. Самодея­тельный художник копиро­вал полотна Перова, Шиш­кина, Репина, Васнецова, Ле­витана и других. Всего напи­сал около 20 картин. Изучал по ним цветовую гамму, композицию, другие тонко­сти живописи.

Но художник должен уметь творить и самостоя­тельные работы. Постепенно Иван Григорьевич нашёл свой стиль. К каждой картине он давал довольно по­дробный комментарий, который семья даже записала на видео. Автор рассказы­вал, какое место или сюжет изображал и почему, что способствовало этому, как долго трудился, приоткрывал некоторые секреты своего любимого занятия.

Пришла к самодеятельному живописцу и слава. Знали его в районе как авто­ра многих замечательных работ. А некоторым итогом его творчества стала вы­ставка произведений, созданных им за несколько последних лет, которая экспо­нировалась в Уржумском краеведческом музее…

Живопись — это лишь одно из увлечений И. Г. Кононова. Было ещё пчело­водство, плетение корзин из лозы, с большой любовью и заботой занимался са­дом-огородом. Нравилось ему и мастерить. Делал разные игрушки внучкам. Да­же изготовил для одной из них детское пианино — копию настоящего, только в два раза меньше. Натянул струны, сделал чёрные и белые клавиши, педали, под­ставку для нот — одним словом, всё как положено. А ножки украсил резьбой. Иван Григорьевич прожил долгую жизнь, многое успел и оставил как память после себя десятки картин, большинство из которых раздарил родным, близким, друзьям, бывшим коллегам. Если готовился идти на день рождения к кому-то из хороших знакомых, обязательно загодя писал сюжетную картину, где изображал в центре именинника. Поэтому несколько трудно было родственником самобыт­ного художника найти многие из его живописных работ, сфотографировать и поместить в альбом, который несколько лет назад торжественно был вручен И. Г. Кононову в день рождения. Вот так, уже в виде репродукций, произведения вернулись к их автору.

 270 total views,  1 views today