Отечественную войну 1812 года большинство из нас представляет в основном по историческим романам и кинематографу, как правило, на дворянском офицерском уровне. Это понятно, дворяне – люди грамотные, многие из них вели дневники и даже писали книги. А уровень солдатский? Как воспринимали эту войну те, кто нес ее основные тяготы, рядовые бойцы с той и другой стороны? Как они были одеты, что ели-пили?
Призыв в армию тогда был рекрутским. Помещику приходило требование выделить столько-то рекрутов от определенного количества ревизских душ. Служить шли на 25 лет, однако реально четверть века никто не служил. В отставку уходили после 15-20 лет службы, потом числились в запасе. Отставной солдат был уже человеком вольным, и что важно, ценным для государства. Его охотно брали каким-нибудь смотрителем, будочником или просто давали возможность тихо дослуживать век в мирном заштатном гарнизоне. Увечному полагалась пенсия. То есть в те времена в России была самая настоящая профессиональная армия.
Во Франции же во времена Наполеона войска комплектовались по призывной системе. Начиная с 20 лет, молодые люди регистрировались на призывном пункте. Отобранные для прохождения службы (а их, как правило, было больше, чем необходимо) тянули жребий. Вытянувший, но не рвущийся в армию призывник мог нанять кого-то вместо себя. В то время это была совершенно законная сделка. Желающих служить хватало, так как быть солдатом в наполеоновской Франции считалось выгодно и почетно. Одевали всех солдат образца 1812 года в мундир, который шился из очень прочной ткани. Порвать его мог разве что штыковой удар, но учитывая, что русский солдат носил на себе еще и шинель в скатку, не каждый штык мог достичь своей цели. В ранце обязательно лежали щетки для чистки мундира и обуви. Нижнее белье и полотняные штаны служивые стирали сами или отдавали ротным прачкам, которые, как правило, были женами капралов и следовали в обозе за войском. Из обуви русские солдаты носили сапоги, французы – только башмаки. Четкой организации питания войск в походе в те времена не было, знаменитые полевые кухни еще не изобрели. Рядовой получал на руки муку, рис или овощи – все, что интенданты сумели достать. Однако реально в походе должный паек не обеспечивался, и грабеж был повсеместным явлением во всех армиях той поры. 8-12 человек во главе с капралом держатся вместе: в русской армии это звали артель, а у французов – ординер. Артелью добывали харчи, их готовили в артельном котле, который таскали с собой. Артельщику сдавались полученные или «найденные» деньги и ценности для закупки у маркитанта дополнительных продуктов.
Солдату полагалась водка – около 40 граммов в день. Ее делали сами, разбавляя выдаваемый спирт: у французов – коньячный, у русских – пшеничный. Дисциплина в те времена поддерживалась жестко. Во французской армии с ее республиканскими порядками солдат считался таким же равноправным подданным императора, как офицер и генерал. Это постоянно подчеркивалось. В русской армии солдат за различные провинности просто пороли, во французской офицер, поднявший руку на солдата, шел на каторгу (правда, солдат, посягнувший на вышестоящего по чину, – под расстрел). Впрочем, в 1812 году на Россию напала не одна только французская армия, но и собранные Наполеоном силы объединенной Европы: поляки, испанцы… В большинстве из этих сателлитных армий республиканские традиции не признавали и применение телесных наказаний считалось обыденным делом.
Из исследований историков известно, что в 1812 году солдат в походе нес ружье (4,5 кг), тесак (2,5 кг), набитые ранец и подсумки, шинель, флягу, продукты. В целом выкладка пехотинца доходила до 45 кг. При этом в среднем за боевой переход войска преодолевали 20, а случалось, и до 50 километров. Но главным испытанием для рядового пехотинца той поры был сам бой, который представлял собой постоянные перебежки, перестроения, маневры в составе батальонов, полков, дивизий и даже корпусов. Наступление цепью до расстояния ружейного выстрела, выстрел – и снова строем вперед. По тебе бьют пушки, пытается смять вражеская кавалерия, тогда опять перестроение – и так без конца. Чтобы сделать только один выстрел из ружья, солдату требовалось выполнить больше десятка операций: остановиться, засыпать порох на полку ружья, достать патрон, скусить его передними зубами, заложить… И все под огнем, на бегу. В среднем в бою солдат успевал выстрелить всего 3-4 раза, а весь боекомплект – 35 патронов из подсумка – мог израсходовать только в большом и долгом сражении, как под Аустерлицем или Бородино. Для солдата в те времена было большой бедой получить ранение, так как пули размером с грецкий орех дробили кости. Возиться с раной полевым хирургам времени не хватало, антисептиков и обезболивающих препаратов еще не знали. Чтобы человек не умер от заражения крови, хирург давал раненому стакан крепкой водки и, не мудрствуя, отрезал ему ногу или руку.
Служба в пехотном боевом строю в те времена была опасна и тяжела, немногие ее выдерживали, гибли, получали увечья. Однако оказалось немало и таких бойцов в обеих армиях, кому удалось дожить до конца наполеоновских войн. Правда, одни стали победителями, а другие – побежденными.
Лебедев, А. О службе солдатской / Андрей
Лебедев // Сельская новь. – 2012. – № 2. – С. 67-69.
196 total views, 1 views today
