Жизнь Сашеньки прозорливой внешне не так уж богата событиями. Написанное о ней тоже можно перечесть по пальцам. По малочисленным этим публикациям и будет построен недолгий рассказ о подвижнице, имя которой до сих пор благодарно теплится в людских душах
В 1857 г. в селе Шурма, что в 30 километрах от уездного города Уржума, в семье крестьянина Ивана Елизарова родилась дочка, которую окрестили в честь святой мученицы Александры. Никто не мог тогда предположить, что такое небесное покровительство окажется промыслительным.
До одиннадцати лет Саша росла как все деревенские ребятишки, ничем особенным не выделяясь. Но в 11 лет девчушка заболела – сначала отнялась нога, потом рука. К 13 годам Сашенька слегла окончательно, не поднявшись с постели до самой кончины. Лежала она только на правом боку да переворачивалась на спину. На левом боку лежать не могла, начинались сердечные припадки. Уже в первые годы болезни доктора только качали головой и предрекали скорую кончину. Однако время шло – сами предсказатели уходили в мир иной, а безнадежная, казалось бы, Сашенька продолжала жить.
Поначалу ее живая девичья душа противилась своей участи, но постепенно смирилась. Она полностью ушла вглубь себя, ее сутью стала молитва. Тогда и началась жизнь, благодаря которой Сашеньку узнали не только в Вятке, но и в Казани, Уфе, Перми, Архангельске, Астрахани, далекой Сибири. А поначалу даже родные мало уделяли Саше внимания, и она лежала на голых досках за печкой. Но постепенно стали замечать окружающие в крестьянской девушке блестки неземного света.
Стали приходить к ней с просьбой помолиться. И после ее молитвы незаметно стихала душевная смута, разрешались самые трудные вопросы. Люди спешили со словами благодарности, а Сашенька искренне удивлялась такому почитанию. Обычно она советовала отслужить молебен, иногда добавляла, какому святому. Бывало, что и до этого человек служил молебны, но именно после «сашеньких» беда уходила.
В Шурму, особенно летом, тянулись вереницы паломников. И не только крестьян – среди тех, кто искал совета праведницы были и священники, и купцы, и интеллигенты. Во время своей жизни в Шурме посещали Сашеньку и Васнецовы (в частности, в Шурме работали Николай и Александр Михайловичи). Говорят, Сашенька вела обширную переписку, и, возможно, не потеряна надежда найти осколки этих сокровищ.
В жизни Сашенька была неприхотлива. Только впоследствии, благодаря пожертвованиям благожелателей (по утверждению Д. Зеленина – это был один из нолинских купцов)2, ей построили домик, наняли двух девушек-помощниц. Соорудили более мягкую кроватку на колесиках, на которой прозорливую возили в храм. В скудной ее келейке главной святыней был Знаменский образ Божией Матери, перед которым теплилась неугасимая лампада. Рассказывают, что, несмотря на многолетнюю неподвижную жизнь, на теле Сашеньки не было пролежней, что явно указывало на Божие благоволение к шурминской праведнице.
Свидетельства ее молитвенной помощи неисчерпаемы. К. И. Назарова, старая жительница Шурмы, вспоминала рассказ своей матери, которая отчаявшись дождаться с фронта мужа, пошла за советом к Сашеньке. Та ободрила ее, и какова же была радость женщины, когда муж вернулся живым.
Учительница-пенсионерка А. М. Рябова рассказывала историю своей родственницы, которая тяжко заболела. Прозорливая посоветовала ей идти в монастырь, где женщина обрела не только духовный покой, но и выздоровела физически.
Когда шурминский купец Слесарев занял под строительство бань кусок сашенькиного огорода, Сашенька незлобиво, полушутя сказала: «Иван Клементьевич, не посягай на чужое. Придет время – свое навсегда потеряешь». Вспомнил ли Слесарев это пророчество всего несколько лет спустя, когда после лихого 17-го он потерял нажитое за долгие годы?
Предсказала праведница и свою кончину, заметив в 1914-м: «Ныне именины праздную, а на следующий год вряд ли удастся». Ее пророчество сбылось полностью – 1 ноября 1915 года, в день своей небесной покровительницы мученицы Александры, подвижница отошла ко Господу. Перед смертью она была пособорована, дважды причащена. За несколько минут до смерти пришел духовник с крестом, перед которым Сашенька мирно отдала Богу душу.
Похоронили ее, по разрешению архиерея, в ограде местной Христорождественской церкви. Еще при жизни Сашенька не хотела этого, говоря: «Мои останки помоями поливать будут». Тогда эти слова казались окружающим невозможными! Но лишь до тех пор, покуда большевики не открыли в храме кабак с более чем кощунственным названием – «Под кумполом». А спустя время здесь был устроен маслозавод, чье производство до сих пор попирает честные останки.
Но люди никогда не забывали Сашеньку. Ее кроватку, по свидетельству шурминского краеведа Е. Н. Носковой3, хранили как величайшую святыню. Келейные икону и лампады спрятали в специальном тайнике одного из домов. И сегодня народная память чтит шурминскую прозорливую. Только вот беда: бывшая келья Сашеньки уже несколько лет пустует и потихоньку разрушается – нет нынче в деревне денег…
1 Мочалов А. Сашеньку прозорливую помнят в народе до сих пор // Вести. 1994, N32 (12 августа). С.4; Сашенька прозорливая // Вятский епархиальный вестник. 1991, N3. С.7. В случае использования других материалов будут делаться сноски.
2 Кама и Вятка. Путеводитель и этнографическое описание Прикамского края. (Составил Д. Зеленин). Юрьев, 1904. С. 164.
3 Сообщено в личном письме.
Маркелов, А. «Что скажет Сашенька…»: прозорливая Сашенька Шурминская / Артемий Маркелов // Живые иконы: Святые и праведники вятской земли. – Киров: ООО «Триада С», 1999. – С. 121-124.
295 total views, 2 views today
