V
А колхозники готовы были на подвиг. Да они и творили его каждый день, не замечая героизма своего скромного труда.
Вот по снежному полю движется не совсем обычный обоз. Колхозники катят впереди себя санки, груженые навозом. Санки легко скользят по снегу. Впереди у самой дороги уже темнеет большая груда навозу. Первые санки остановились у нее. Колхозники, ловко орудуя вилами, быстро опорожнили санки, оттащили их в сторону.
– Давай следующие! – кричат бригадир Воронов. Лицо его раскраснелось, из-под шапки выбились волосы, ресницы заиндевели. Он, несмотря на стужу, сбросил рукавицы.
Все санки разгружены. Под уклон они катятся легко, быстро. Толкнув санки, колхозники на ходу падают в них и под шум и крики катятся к деревне.
По другой дороге на свои участки таким же способом возят навоз бригады Кирилла Пинаева и Виктора Лянгузова, недавно поставленного во главе второй бригады. Навозу в хлевах лежало до 6 тыс. тонн, и каждому хотелось лучше удобрить будущие участки высокого урожая. «Чья возьмет, кто выше
урожай вырастит?» – уже сейчас, в зимние дни, эти вопросы разжигали страсти в соревновании в благородном споре во имя общего дела. Ведь никто не принуждал людей на санках, вручную возить навоз в поле. Сами колхозники пришли к бригадиру Воронову и сказали: «Лошадей мало, да и какие это лошади, только худоба одна. Много ли на них вывезешь? Давайте своей силой попробуем.» Попробовали, и вышло. За вороновцами потянулись пинаевцы, лянгузовцы. Каждый знал, что это для урожая, для колхоза, для его богатства, а стало быть и богатства Родины. Кому же жалко сил и времени для того, чтобы взрастить на полях диво-дивное – невиданный урожай. Разве честная душа останется в стороне?
И эти люди, строители пятилетки, делали необыкновенное. Каждый день 80 человек вывозили в поле на санках до 30 тонн навозу. Они знали, что это – половина урожая. А за это стоило потрудиться. Ведь навоз основное, полное и многосторонне действующее удобрение, на всех почвах дает резкое повышение урожайности всех культур севооборота.
Колхозные вожаки не даром продолжают проводить вечера в беседах с агрономом Заболотским. Хотя агроном и не имеет специального образования, но он большой практик, способный самоучка. Агроном объяснил, что благоприятное влияние навоза на урожайность объясняется тем, что с ним в почву вносятся очень нужные для растений питательные вещества: азот, фосфор, калий, кальций. Навоз обогащает почву органическими веществами, дает растениям богатую пищу. Наука агрономия объяснила многое, и навоз, который раньше вносили потому, что так было принято испокон веков, теперь в представлении людей стал уже вполне понятным средством, «работающим на урожай».
А. Воронов
Зимняя вывозка навоза, как убедились все, имела для колхоза большое организационно-хозяйственное и агротехническое значение. Если не вывезешь навоз в зимнее, относительно спокойное время, значит весной не сумеешь справиться с работами. А их нахлынет такое множество, что только поспевай: вывозка навоза под яровые, зерновые и пропашные, сев, опять навоз в паровое поле и взмет паров, уход за посевами, а там, глядишь, и сенокос нагрянул. Зимняя вывозка навоза ослабляет напряженность весенних работ, дает возможность больше внести удобрений, в лучшие сроки провести весенние полевые работы.
Большую заботу колхозники проявляли о семенах. С утра до ночи у колхозных складов тарахтели сортировки. Золотым потоком текло с лотков зерно. Семена! У бригадиров в избах они уже испытывались на всхожесть. Белые ростки разрывали желтую оболочку и начинали жить. Бригадиры Воронов и Пинаев обнаружили, что в семенах пшеницы немало было поломанных зерен и откуда-то попали зерна ячменя. Никакая сортировочная машина не в силах их отделить.
– Вручную отобрать‚ – решил Воронов.
– Я тоже подумал об этом‚ – ответил ему Пинаев. И вот за большие, покатые столы уселись колхозницы. Вначале они не совсем понимали, для чего нужна такая возня. Они переругивались с бригадирами, обвиняли их в растранжиривании трудодней. Но в первый же час работы убедились, что не зря тратится время – в отходы набралось немало неполноценного и постороннего зерна. Медлительна, кропотлива, утомительна работа – перебирать вручную центнеры зерна. Но колхозницы работали прилежно, зная, что это для будущего урожая. Все семена пшеницы прошли через руки колхозниц. Другие были хорошо отсортированы.
В закромах лежали семена пшеницы «лютесценс», выведенной П. В. Рудницким, его же создание – ячмень «винер», первоклассные овес «победа» и горох «капитал». Давно у колхоза не было такого богатства – таких хороших сортовых, стопроцентной всхожести семян, этой основы урожая.
«От плохого семени не жди хорошего племени» – это в бригадах каждый хорошо понимал. Нет, в колхозе нынче неплохое заготовлено семя и можно ждать от него хорошее племя…
Воронов был беспокоен и всегда находил себе и бригаде работу. Из беседы с агрономом Заболотским он узнал, что весной потребуется много удобрения для подкормки растений. На сернокислый аммоний, аммиачную селитру, фосфоритную муку, очень нужные и эффективные удобрения, не было средств и особенно тягла для вывозки их с пристани Медведок.
– Найти на месте замену минеральным удобрениям, – таков был выход. Воронов узнал, что ценным удобрением, содержащим калий и фосфор, является зола. Из книжек по агротехнике он понял, что этот даровой вид удобрения очень хорошо действует на урожайность всех культур на различных почвах. Много интересного рассказала Воронову и его жена Александра, агроном по образованию. Она сказала, что большую пользу приносит также и птичий помет, это полное, быстро и сильно действующее удобрение, пригодные для всех почв и для всех культур. В нем есть азот, фосфор, калий.
– Сколько добра пропадает! – подумал Воронов. – Ведь у каждой хозяйки где-нибудь в ограде или на чердаке полно золы, а птичий помет из-под куриных насестов десятилетиями не убирается.
Своими мыслями Воронов поделился с председателем колхоза Шидловским.
– Дело, – коротко сказал тот, – покличь сюда Пинаева да Лянгузова.
А когда бригадиры пришли в контору, Шидловский, как всегда отрывисто, твердым голосом начал:
– Александр Николаевич правильную мысль подал – собрать золу и птичий помет. Они нам пригодятся для подкормки посевов. А на счет минеральных пока не обнадеживайте себя. По одежке, как говорится, и протягивай ножки…
– Я прошу разбить деревню на участки – где кому собирать, – стыдясь чего-то, предложил бригадир Лянгузов. Его друзья переглянулись: они знали, что Лянгузов страхует себя. А тот, конечно, понимал, что его бригада еще не слажена, пока поднимаешь народ, предприимчивые Воронов и Пинаев обшарят все чердаки и подвалы… Решили – каждый знает границы своей бригады, и Лянгузов успокоился – зола будет в его руках…
… Виктор Лукьянович Лянгузов самый молодой, по стажу, бригадир. Вернулся он из армии летом 1946 года, и тут вдруг дома, в тиши, почему-то заболели залеченные и уже не тревожившие раны.
Потому-то в первой же беседе с председателем колхоза ему пришлось испортить о себе мнение. А разговор этот Виктор Лукьянович запомнил хорошо.
– Как воевал? – спросил председатель.
– Да так, по-всякому‚ – ответил Лянгузов, – в последнее время на передовой не пришлось – мосты да дороги восстанавливали…
– Ну, стало быть, от работы не отвык?
– Какой там – видишь руки!
У Лянгузова были крепкие, твердые ладони, сухие, костистые пальцы, почти кирпичной красноты кожа. Видно, строили они, эти руки, и в жгучую стужу, и в палящий зной. Хотя Лянгузову не было в тридцати, голова его сплошь серебрилась сединой. Ранение в челюсть делало его лицо старшие и строже.
– Значит, ты можешь работать, как большевик? – спросил председатель.
– Не привыкать мне… В этом жизнь…
– А возьмешь бригаду? Нам, ох, как нужен хороший бригадир!
Лянгузов поерошил седые, еще не успевшие вырасти после солдатства волосы, поник головой.
– Хворый я стал теперь. Малость поокрепнуть надо…
На душе было сумрачно. Он не должен был отказываться. Но он знал также, что не потянет бригадирскую лямку‚ с полосы на печку не побежишь отогревать живот„. Откажешься – колхозники подумают: «Витька с бабой давно не обнимался‚ отпуск себе взял…» «Пусть думают, – решил он, – а колхоза подводить не буду. Лучше на себя хулу приму…»
Бабы подсмеивались над женой Лянгузова:
– Вера, что это ты припоздала‚ аль Виктор не отпускал, скучно ему?
Лянгузов скоро окреп – летом здесь сам воздух лечит‚ такое место, хоть курорт выстраивай.
Лянгузов сам запросил работу, зная что не вылечится, находясь в стороне от колхозных дел. Его поставили конюхом, потом бригадиром у сложной молотилки. Зимой он окончил курсы бригадиров, и ему поручили бригаду.
– Тебе‚ Виктор Лукьянович‚ и трудно и легко будет работать, – говорил ему Шидловский, – трудно потому, что надо поспевать за Вороновым и Пинаевым. Они опытны, сноровисты, с ухваткой. А легко потому, что есть у кого учиться, есть по кому мерить свою работу.
Лянгузову труднее всего давалась организация труда – надо успеть самому все предусмотреть, а ведь дел у бригадира – не перечесть. Но председатель колхоза видел‚ что бригадир старается‚ и если снова не дадут о себе знать фронтовые раны-рубцы, пойдет у Лянгузова дело.
Колхоз готовился к весне, готовился тщательно, учитывая каждую мелочь. Еще раз в контрольно-семенной лаборатории были проверены семена на всхожесть. Еще раз осмотрены плуги, сеялки, бороны, поблескивающие новыми, сизыми деталями. В поля вывезено на салазках и на лошадях до 5,5 тыс. тонн навозу. Собрано 50 центнеров золы. Шорники починили сбрую, пополнили недостающие комплекты. У агронома Заболотского наготове были карты севооборота.
А главное – к весне готовились люди. Каждый в бригадах знал свое дело, свою лошадь, свою машину. Перед всеми была цель – собрать до ста пудов зерна с гектара! С ней, с этой целью, связывались надежды, мечты, планы людей колхоза.
Трудись‚ дерзай, достигай ее, эту цель! Поверь в свои силы, а в своих мыслях и делах не только не отрывай себя от колхоза, но думай сперва о колхозе, а потом уж о себе. Работай сознательно, ведь ты советский человек!
Ощутительно сказалась на сознании людей, на их отношении к планам колхоза незаметная, казалось, политическая работа! Ее трудно учесть, невозможно отвести для нее какое-то определенное время. Она ведется всегда и везде, где бывают коммунисты Шидловский и Заболотский. Перед собранием они читают газету, а где-нибудь на перекуре ведут разговор о колхозе «Красный Октябрь». На него надо равняться в жизни и труде!
Конечно, велась и такая политическая работа, которая предусматривалась планом – это беседы, разъясняющие постановление февральского Пленума ЦК ВКП(б). Их проводили и коммунисты, и беспартийный актив.
Шла весна. Надвигались большие дела.
4,334 total views, 2 views today
