Жители Уржума могут назвать немало людей, каждый из которых по-своему способствовал развитию культурной жизни города. В этом очерке рассказывается о краеведе Наталье Николаевне Арбузовой.

Более двадцати лет проработала она в Уржумском краеведческом музее и очень много сделала для создания истории города. Музей, который она приняла в 1942 году, был создан в 1924-м при активном участии агронома Алексея Агафоновича Заболотского и энтузиастов краеведения Николая Михайловича Колескина и Евгения Измайловича Долгушина. Огромной заслугой Н. Н. Арбузовой перед городом является то, что она в 1967 году сумела добиться восстановления музея, ликвидированного в 1954 году. Наталья Николаевна является членом Географического общества СССР, Общества охраны памятников истории и культуры РСФСР, Всесоюзного общества филателистов. Она – непременный и авторитетный советчик в каждом деле, имеющем ка­сательство к историческому прошлому города и района, к их всестороннему развитию в настоящем.

В один из летних дней 1965 года, когда на бывшей рыночной площади Уржума рабочие копали траншеи под фундамент строившегося детского комбината, на поверхность была выброшена странной формы «железяка», впоследствии оказавшаяся «большой эполетообразной застежкой» из бронзы. «Железяка» эта ныне является одним из экспонатов Уржумского краеведческого музея. Это не случилось бы, не будь цепочки обстоятельств, одним из звеньев которой оказался археологический кружок в средней школе № 3 имени С. М. Кирова. Его вела пенсионерка Наталья Николаевна Арбузова. «Железяка» так и исчезла бы в земляном отвале, не сказав ничего из того, что знала о далеком прошлом края, если бы рядом не было представителя любознательного мальчишьего племени – ученика третьей школы и участника археологического кружка Вовы Нелюбина. Он подобрал «железяку» и отнес ее руководительнице школьного кружка.

И Вова, разумеется, не был бы таким сообразительным, когда бы в его душу не пала искорка той страсти к познанию, которая владеет Натальей Николаевной Арбузовой…

Результатом истории с «железякой» были новые находки, давшие Наталье Николаевне возможность выступить в районной газете с заметкой под интригующим заголовком: «Уржуму 1500 лет?»

Это всего лишь один из множества эпизодов, с которыми связаны возрождение краеведческого музея в Уржуме и главное – неустанная, поистине творческая деятельность вдохновительницы этого возрождения.

Летом 42-го Уржум уже как-то освоился с новым для себя состоянием – состоянием города, находящегося в глубоком тылу и перенаселенного эвакуированным людом – ленинградцами, эстонцами, воронежцами. Позади была первая многотрудная, холодная и голодная военная зима…

Уже стали привычными недавно еще удивлявшие многих манера поведения, костюм, говор людей с запада. А эстонцы, расселенные по деревням с марийцами, сразу же обнаружили, что могут прекрасно изъясняться с ними на родном языке и так же отлично понимать марийский. Люди, вынужденные оставить свой кров, обретали новый точно так, как погорельцы находят приют у соседей.

Голодно было всем. Профессор Воронежского педагогического института, находившегося в Уржуме, весной сорок второго учил горожан сажать в огородах и на вскопанных участках лугового берега Уржумки не картофель, а картофельные очистки, экономя, таким образом, продукт питания. Кто-то из эвакуированных открыл новый вид пищи – речные моллюски.

Была и еще одна яркая примета того трудного времени, вызванная общей бедой, – тяга людей к единению. Сильнее это ощущалось по вечерам, когда переполнялись залы кинотеатра, Дома культуры и особенно – Уржумского профессионального театра, созданного по инициативе труппы столичного театра имени Евгения Вахтангова на второй год после трагической гибели С. М. Кирова как живой памятник ему. Кстати, театр за все семнадцать лет своего существования не был так посещаем и так ревностно любим, как в военные годы.

Итак, шел июль 42-го, когда в городе появились две женщины, об одной из которых сейчас мы говорим как о человеке выдающемся, для кого город Уржум с его историей, со всем укладом стал неотъемлемой частью собственной биографии. В царившей тогда сутолоке появление старой, угнетенной болезнями женщины и ее дочери – невысокой, сутуловатой, с громкой безукоризненно правильной, рокочущей речью не было сколько-нибудь заметным. Обе они ничем особенным не выделялись и как-то быстро стали своими в кругу коренных горожан. После войны, когда волна эвакуированных схлынула обратно, эти женщины выглядели аборигенами.

Все привыкли видеть их в городском краеведческом музее – одну под грузом постоянных забот об улучшении экспозиции, об отыскании и приобретении всевозможных редких предметов, становившихся потом экспонатами музея, другую – в маленькой комнате при музее – их квартире. Лишенная возможности двигаться, старушка с увлечением читала книги, пользуясь вместо очков огромной лупой. Сухое перечисление этапов человеческой жизни, конечно же, мало о чем скажет, и все-таки, видно, без него не обойтись. Хотя бы потому, что оно, подобно вехам на завьюженной дороге, даст направление к пониманию человеческого образа…

Врач Николай Сергеевич Арбузов окончил Московский университет. Его жена Надежда Васильевна (в девичестве Макарова) училась семь лет в Вятской женской гимназии, а затем в московском Строгановском училище. Николай Сергеевич умер в декабре 1900 года от сыпного тифа, так и не увидев своей дочери Наташи, родившейся в Вятке 25 июля (7 августа по новому стилю) 1901 года.

Надежда Васильевна была учительницей рисования в Вятском епархиальном училище и женской гимназии. В 1910 году она принимала участие в открытии Вятского художественного музея. Весной 1919 года ее дочь Наталья окончила с золотой медалью школу второй ступени (б. женская гимназия), и осенью они поехали к родственникам в Казань, где Наталья Николаевна поступила учиться на медицинский факультет Казанского университета. Однако, проучившись несколько месяцев, весной 1920 года она вместе с матерью завербовалась на педагогическую работу в Башкирию, где они учительствовали зиму 1920/21 года в начальной школе Херсонского общества Ток-Чуранского кантона.

Следующая зима, 1921/22 года, прошла в начальной школе села Студеновки Саратовской губернии. Туда Наталья Николаевна с матерью добиралась из Башкирии с группой переселенцев-украинцев, возвращавшихся из-за голода на родину.

Ехали на лошадях. Наталья Николаевна не без грустной иронии вспоминает о длившемся более месяца путешествии:

– Купили лошадь за дедушкины часы и тележку – за мамино платье. Ехали степями от Бузулука через Пугачев, Вольск до Петровска… Потом лошадь продали. За три пуда просяной муки…

Весной 22-го вернулись в Вятку, где Надежда Васильевна дорабатывала до пенсии, а Наталья Николаевна уехала из Вятки в Петроград и осенью поступила в Географический институт, в двадцать пятом слитый с Ленинградским университетом.

В 1926 году Наталья Николаевна окончила этнографическое отделение географического факультета университета и уехала на Алтай, в Ойротию (сейчас Горно-Алтайская  область). В 1926/27 году преподавала обществоведение, географию и русский язык в школе села Немала.

Начало «музейной карьеры» Натальи Николаевны Арбузовой можно отнести к октябрю 1927 года, когда она, продолжая преподавать географию в местной школе, приняла заведование Ойротским областным краеведческим музеем и проработала в этой должности до лета 1930 года, после чего еще занималась в школе до 1932 года.

Следующие четыре года – Самарканд, работа техником-гидрогеологом в тресте «Узводпроиз». Командировки в Каттакурган (строительство водохранилища), в Вабкент (под Бухарой), на Сурхан-Дарью (между Термезом и Сталинабадом). Следствие командировок – тропическая малярия. 1936-й – учительница в Бийске (Алтай), более года – научный сотрудник Ойротского музея и  в конце 1937-го — возвращение в Киров, где работала научным сотрудником Кировского областного краеведческого музея, зима 1941/42 учебного года – школа в Богородском районе…

И вот – Уржум…

Двенадцать лет Наталья Николаевна работает директором краеведческого музея, который за это время шесть раз меняет помещение, а в 1954 году ликвидируется.

Потом – три года работы библиотекарем средней школы № 2 и в 1957-м – выход на пенсию.

Перечислены все жизненные вехи, приведшие к обычному финалу, после чего иной человек-деятель отходит от активной общественной жизни. Разве что, от случая к случаю, позовут его к детям и попросят поделиться с ними своими воспоминаниями об интересном, бурном, неспокойном прошлом.

Наталья Николаевна Арбузова не из таких! Однако прежде чем говорить об этом подробнее, я вернусь к тем двенадцати годам, когда она работала в Уржумском музее.

Надо сказать, что при театре, о котором упоминалось выше, несколько лет действовала самодеятельная художественная студия. Участниками ее были очень разные по возможностям и возрастам художники, но все они одинаково горели желанием как-то проявить себя в искусстве, стремились отточить свое умение. Студийные занятия давали возможность каждому отчетливо видеть недостатки своих работ, приучали к настойчивости в поиске успеха.

Опорою студии, ее своеобразным меценатом как-то незаметно, исподволь стала Наталья Николаевна, проявлявшая живейший интерес к работе самодеятельных художников. Она охотно выделяла в музее помещение для художественных выставок, сама активнейшим образом участвовала в их организации, всеми способами привлекала зрителей. Кого же теперь «винить» в том, что один из тогдашних студийцев стал потом архитекто­ром, другой, оставаясь в Уржуме, продолжает плодотворно заниматься живописью, третий — художник-профессионал, работает в областном центре, а Вася Степанов, став художником-плакатистом, посылает свои работы из Москвы на зарубежные выставки и получает оттуда дипломы и медали?

Понятно, это всего лишь один штрих в том портрете, который мне хотелось бы нарисовать…

Мне случалось видеть, какой взрыв отчаяния могла вызвать в Наталье Николаевне какая-нибудь пустячная потеря из экспозиции. Однажды – это было в войну – с витрины исчезла пара туфель – образец продукции местной сапожной артели. Надо было видеть, как эта потеря стала личным горем хозяйки музея! Все, что было выставлено в музейных витринах и скрыто в фондах, имело для нее совершенно особенную, отнюдь не номинальную ценность.

Отсюда и по-особому трогательно-уважительное отношение к каждому предмету из музейного имущества.

Сегодня я благодарен своей записной книжке, сохранившей такие строки:

«…он как музейный работник никуда не годится – он над экспонатами смеется!»

Это слова Натальи Николаевны. Я слышу ее взволнованный, полный негодования голос… Речь шла, кажется, о ее временном сотруднике, возможно, и неплохом парне, который, видите ли, смеется над тем, что совершенно не допускает даже возможности сколько-нибудь кощунственного к себе отношения!

Зато какую сверкающую радость можно было прочесть в глазах Натальи Николаевны, когда музейные фонды пополнялись то бивнем мамонта, найденным школьником в размытом берегу реки, то пролежавшими столетия в земле и обнаруженными случайно ржавым копьем или кремневым наконечником стрелы, то обрывками старых газет, попавшими на глаза плотникам при ремонте старого дома где-нибудь на чердаке… О всякой такой находке ей не терпелось сообщить всем знакомым, каждому посетителю музея и через газетную заметку – всему району.

А мало ли усилий приходилось ей тратить на поиски тех же предметов старого крестьянского быта, земледельческих орудий, национальной одежды? Мало ли походов и поездок по деревням и селам района кончалось горьким разочарованием оттого, что какая-то деревянная борона или деревянная же соха, о существовании которых Наталье Николаевне было доподлинно известно, за ненадобностью превращались в дрова, так и не дождавшись чести попасть в музей…

Выйдя на пенсию, Наталья Николаевна часто выступала в школах и учебных заведениях с беседами на самые разнообразные темы, участвовала в жюри районных выставок работ самодеятельных художников, помогала сотрудникам мемориального музея С. М. Кирова – все это говорит о том, насколько насыщенным был «заслуженный покой» пенсионерки. К тому же как раз в то время Наталья Николаевна принимается за создание истории Уржума, которую начала публиковать местная газета.

Были опубликованы главы работы Натальи Николаевны, посвященные периоду с IX по начало XX века.^*

Но историю города можно писать не только пером… И ею овладевает мечта о возрождении краеведческого музея.

По-разному проходят людские жизни… Кто-то сразу, еще в юности, набредет на свою главную стезю и потом уже так и идет по ней, не отклоняясь. Кому-то придется поблуждать и выйти на главный путь позже. И все-таки – еще в расцвете лет. А случится и так, как с Натальей Николаевной: дни пойдут под уклон, а никак не верится этому, ибо в руках окажется то самое большое, самое любимое дело жизни, ради которого стоит отдать все свои силы. И как ни удивительно это, дни, идущие под уклон, становятся золотой порой человека, кульминацией его бытия.

Никто, конечно, не определит объема ни моральных, ни физических усилий, необходимых для совершения подвига, каким, несомненно, должно было стать восстановление ликвидированного музея. И этот подвиг совершила преклонных лет женщина, официально находящаяся на заслуженном покое!

Совершила без всякого шума, пользуясь лишь посильной помощью нескольких знакомых из числа, главным образом, так называемого неорганизованного населения, то есть таких же, как и сама она, пенсионеров, с помощью столяров и воспитанников детских домов города.

Ей следовало учесть все, что при ликвидации музея было роздано по учреждениям и школам города, передано в областной краеведческий музей, в музеи Малмыжа, Йошкар-Олы, что хранилось до поры до времени в сараях и чуланах горожан. Последнее, понятно, материальной ценности не представляло и, конечно, давным-давно исчезло бы, если бы не настойчивые просьбы и постоянный догляд Натальи Николаевны.

Надо было получить и административное «добро»… Это было вовсе не простым делом… Наконец, решением исполкома горсовета, при активном содействии заведующей райотделом культуры Р. С. Новоселовой, была выделена для музея комната, при Доме культуры, и наступила хлопотливая пора возвращения старых и сбора новых экспонатов. Старые, кстати, были рассредоточены в двадцати трех местах…

Пожилой женщине пришлось неоднократно ездить в Киров, Йошкар-Олу, Малмыж (она делала это на собственные скромные средства), собирать рассредоточенные по всему городу экспонаты и мебель.

И вот бесчисленное множество различных действий, горячих слов, раздумий, огорчений позади! День 19 июля 1967 года стал для Натальи Николаевны днем исполнения ее мечты – Уржумский народный краеведческий музей был открыт для посетителей.

С тех пор вновь изо дня в день, из года в год – привычные радостные и горестные заботы, десятки выступлений в школах и учреждениях города, на разных собраниях и совещаниях, встречи экскурсантов, систематическая публикация самых разнообразных статей и заметок в местной газете «Кировская искра» и одновременно – разыскания новых свидетельств из прошлого и стремительно развивающегося настоящего города и района. Короче говоря, – все обязанности директора музея, работающего на общественных началах.

Наталья Николаевна всей мощью своей души и слабеющими силами устремлена к единой цели – возможно больше отделить от себя и дать всем. Человек, для которого каждый лишний посетитель районного краеведческого музея, затерянного в глубинах России, желанен, как друг и гость, ибо он должен унести с собою не только что-то для пополнения своих познаний о прошлом и настоящем нашего края, но непременно – и радость патриота, гордящегося выдающимися предками и современниками. За время существования народного музея число таких гостей-посетителей достигло 140 000, проведено более 3000 экскурсий. Эти цифры – убедительное свидетельство необходимости музея, его великой роли в воспитании глубоко уважительного отношения к историческому наследию.

Людей, подобных Наталье Николаевне Арбузовой, называют энтузиастами, т. е., как толкуют словари, людьми воодушевленными, восторженными и – добавлю от себя – одержимыми. Их одержимость имеет свойство развивать своего рода цепную реакцию. Подтверждением этого может быть случай с Вовой Нелюбиным, описанный выше, и ряд других. Так, в 1969 году при посещении музея ученики Тюм-Тюмской школы рассказали, что предметы, подобные найденным в Уржуме, имеются в их школе. Наталья Николаевна вскоре же отправилась в Тюм-Тюм, где осмотрела древний могильник (открытый ранее археологом Г. П. Бадером) и вместе со школьниками обнаружила еще несколько предметов из старых захоронений, которые вместе с найденными раньше пополнили музейное собрание. После сообщения Натальи Николаевны в Кировское отделение Общества охраны памятников истории и культуры, а также в Институт археологии Академии наук СССР о крайней необходимости раскопок разрушающегося могильника они начались. С 1970 года по настоящее время их ведет Вятская археологическая экспедиция. Обнаружены десятки могил III-VI веков н. э. и марийских XVII века.

Мне думается, что не без влияния работы Натальи Николаевны по истории Уржума в течение двух с половиной лет инвалид Великой Отечественной войны Николай Иванович Михалев, бывший долгое время директором районного промышленного, а ныне деревообрабатывающего комбината, создал подробнейшую полувековую производственную хронику предприятия.

В зону действия названной «цепной реакции» попадает, вероятно, и многое другое, что, на первый взгляд, кажется совершенно обособленным. Примечательна в этом смысле история создания нового герба города. По предложению Натальи Николаевны в него включена дата основания города – 1584 год. Основная эмблема герба – горящий факел, символизирующий главнейшую историческую суть города как родины многих выдающихся людей, слава которых подобна яркому пламени, также явилась не случайно: она, несомненно, подсказана большой работой директора краеведческого музея по увековечению памяти знаменитых земляков (предложения об установке мемориальных досок, о наименованиях улиц и так далее).

Мне так привычно, встретив эту женщину, первым делом слышать опять и опять ее вопрос:

– Что новенького?

Ее интересует, кажется, решительно все, каким-либо образом соотносящееся с емким понятием «историческое», что, однако, вовсе не означает равнодушия к сиюминутному. Не интересуют лишь бытовые «сюжеты», которым люди ее возраста зачастую уделяют такое устойчивое внимание… Я смотрю на согнувшуюся под тяжестью лет женщину с палкой в руке. Она идет по улице города, которому отдала все, что имела, и идет все же не так, как обычно ходят старые люди. В ее походке есть нечто оптимистическое: естественная физическая слабость с каждым шагом как бы перечеркивается неиссякаемой живостью духа.

Этот очерк я хочу закончить строчками, написанными как-то в лирическую минуту:

Не о славе и званиях,
не о деньгах забота,
не о том,
чтобы всюду торчать на виду, –
и желанья,
и воля,
и капельки пота
безраздельно
любимому
отдаются труду.
И любимое дело
человеком владеет
безраздельно и властно
и славится им.
И смущенные годы
отходят, робея,
и стает человек
навсегда молодым.
По дороге раздумий –
по кремнистой дороге
я за истиной древней
шагаю вослед:
простоит этот город
без меня и без многих,
но
«без праведных
граду стояния нет».

* Эта работа Натальи Николаевны Арбузовой печаталась под заголовком «Из истории города Уржума» отдельными главами, начиная с декабря 1958 года («Кировская искра» № 147, 151, 152-153, 156) до сентября 1959-го (№ 34, 37, 40, 52, 62, 76, 83, 93, 100, 106 и 116).

К числу ее работ, посвященных истории г. Уржума, следует отнести статью «Страницы прошлого», опубликованную в № 24 «Кировской искры» за 1959 год, а также статью об Уржуме, помещенную в сборнике «Города Кировской области» (Кировское отделение Волго-Вятского книжного издательства,1968). Кроме того, на протяжении тридцати с лишним лет Наталья Николаевна регулярно выступала в «Кировской искре» с разнообразными корреспонденциями на темы, также относящиеся к историческому прошлому Уржума и нашего края.

Вятка: краеведческий сборник. Вып. III. – Киров: Волго-Вят. кн. изд-во, Кировское отд., 1977. – С. 91-99: ил.

 345 total views,  1 views today