К юбилею Уржума. Творчество марийских поэтов.

Олык Ипай*
Начало поэмы

Была слепая мать у Яндияра,
Бельмо, как белый холст, глаза закрыло.
Всему виной трахома; будто рысь,
Она, никем не видимая, кралась
Из дома в дом в марийских деревнях,
Чтобы в глаза вцепиться человеку…
…И после свадьбы, ровно через год,
Мать Яндияра Эвика ослепла
И в поле первенца, слепая, родила.
Отец его, по имени Пасет,
По прозвищу Неряха, беден был
И жил в курной избе вблизи оврага.
Пасет слепую с горя бил. Обида
Лежала камнем на сердце его.
Он напивался пьяным и зверел,
И маленького сына он бросал
В овраг, где папоротник рос и травы;
Жену выкидывал он, как полено,
Из двери, выл: «Связала ты меня;
Жизнь мне изгадила и погубила».

Слепая ползала по дну оврага,
Ощупывая камни и кусты,
Искала сына-крошку, причитала,
А Яндияру весь овраг казался
Большой игрушкой. Он, забыв отца,
Ручонками перебирал цветы,
Как будто пальчиком водил по строчкам
Раскрытой, непонятной книги жизни, –
По лепесткам оранжевых, лиловых
И розовых цветов. И он не плакал,
Не откликался матери слепой.
Но всё же мать ребенка находила,
Смеялась, обнимала, целовала,
Потом садилась с мальчиком на камень,
И долго плакала…

 

И вот, нужда
Их выжила из хижины. Пасет
Забрал жену и сына Яндияра,
Пошел к реке Уржумке. Там на взгорье
В саду белел высокий барский дом,
Невдалеке дымили два завода…
Туда-то и направился Пасет
С семьей. Они шли по лугам, полям,
По русским и марийским деревням,
И ради подаяния Пасет
Под окнами чужими на свирели
Играл, а Эвика протяжно пела
Тягучую, как осень, песню нищих.
В грязи дорожной с головы до пят
Они вошли в Нартас через неделю.
– Где барский дом? – у сторожа спросили.
И сторож показал на особняк
В саду, похожий на дворец из сказки.
Сидел там на веранде лысый барин.
И перед лысым заиграл Пасет
Напев хвалебный. Эвика запела.
Батурин удивленно посмотрел
В бинокль на них (он плохо видел),
Поморщился, потом спросил слугу:
«Откуда, черт возьми, сии артисты?» –
Но музыка понравилась ему.
Он вновь заставил их играть и петь.
Он их рассматривал и слушал песню,
И, слушая, в качалке задремал,
А Яндияр (ему шел третий год),
Увидев на батуринском столе
Пахучий ворох кружевного хлеба,
Ручонками цепляясь за лохмотья
Подола материнского, захныкал:
«Дай, мамка, хлеба!» Песню оборвал
Пасет – и три голодных человека
Упали на колени у стола.
Рыдала Эвика, просила хлеба,
Ребенок плакал и хватал ручонкой
Батурина за шелковую полу
Халата полосатого. Пасет
обшитую тигровой желтой шкурой
Батуринскую туфлю целовал.
А барин трубку вынул изо рта,
Свисающую до колен, витую.
«Нет хлеба! – И, подумавши, добавил: –
Работать будешь у меня на псарне».

 

Был барской милостью Пасет доволен.
Он в месиве собачьем отыскал
Большую кисть гнилого винограда –
И съел. Заснул. И больше не проснулся.
Лежал среди двора. И Эвика,
Его ощупывая, зарыдала…
И дворник выгнал нищую с ребенком
За ворота господского двора.
Слепая голосила и просила
Отдать ей мертвого, предать земле
По древнему обычаю марийцев.
Батурин, обо всем узнав, расхохотался
И доктора с попом позвать велел.
А Эвику убрать подальше приказал.

 

И вот, ячмень с картошкой повезли
На пивоваренный завод. Слепую
С ребенком посадили на телегу,
И где-то у Турека среди поля,
Жестоко сбросили в густую рожь.
Так своим слугам приказал Батурин –
Заботливый и добрый господин,
С тибетской трубкой и в тигровых туфлях.

 

Слепая с Яндияром на руках
Плутала по взволнованному полю,
Жевала недозрелые колосья,
И шла. И падала. И все молилась.
Кричала небу: «Юмо! Ава Мланде!»
Просила смерти. Вдруг она споткнулась,
И вскрикнула, упала на бок так,
Чтобы ребенка уберечь от смерти;
Потом о нем забыла – и разжала
Худые руки, и, захохотав,
В овраг к ручью журчащему скатилась;
Потом вскочила, побежала в лес,
Оставив Яндияра одного…
Арканом сумасшедшую поймали
Под Сернуром на поле пастухи,
Веревками к телеге привязали
И увезли несчастную в Уржум.
А Яндияра девушки в овраге,
Искавшие клубнику, подобрали
И спящего в деревню принесли.

 

Так начинается судьба героя,
Познавшего с пеленок скорбь и голод.
Так песня начинается о храбром
И доблестном, о сильном Яндияре…

1934 г.

 

*Олык Ипай – Степанов Ипатий Степанович (1912-1937), марийский поэт.

Источник:

Марийская поэзия: сборник. Пер. с марийского. – М.: Государственное
изд-во художественной литературы, 1960. – С. 163-167.

 594 total views,  1 views today