Молодёжь должна знать их имена

Слегка покачиваясь на волне, через реку медленно движется лодка, на корме сидят два солдата-степановца с винтовками. Вид у них усталый, озлобленный.

– Так значит, ты не знаешь, где комиссар? – спрашивает перевозчика один из них, кряжистый солдат с рыжеватой круглой бородкой. – Который день ищем и на след напасть не можем.

– Не живёт он дома, – хмуро отвечает перевозчик. На носу лодки на связке лык сидит молодой мужик в синем домотканом пиджаке, в картузе с сломанным козырьком. Он ведёт себя так, словно его абсолютно не интересует разговор белогвардейских солдат с перевозчиком.

– А ты не знаешь, где комиссар? – Спрашивает его тот же бородатый солдат.

– Не, не знаю, – качает головой мужик, – говорят, за него деньги назначены?

– Говорят, – хмуро отвечает солдат. – К стенке его поставят – и весь сказ.

Лодка легко врезается в мокрый песок. Мужик выпрыгнув, вытаскивает её даль­ше на берег, не спеша берёт связку лыка и, отойдя на несколько шагов, садится переобуваться. Степановцы, взяв винтовки на ремень, идут в деревню Лебедево искать комиссара. Им и невдомёк, что молодой мужик со связкой лыка – это и есть военный комиссар Теребиловского волостного военкомата Николай Сормах (Сорокин-Махалов), которого они уже несколько дней ищут по окрест­ным деревням и сёлам.

Не одни сутки провёл он в лесах, прячась от бандитов. Жена тайком приносила в условные места пищу, рассказывала о том, что делают белогвардейцы. Отчаявшись поймать комиссара, белобандиты решили, что Сормах успел уехать в центр, в Вятку, а он в то время, с топором за поясом, ходил по Аркулю, искал плотницкую работу. Рабочие Аркульского затона, крестьяне окрест­ных деревень, хорошо знали его. С 12 лет ходил Николай Сорокин с плотницкими артелями по берегам Вятки, работал матросом на пароходе «Лемех» и «Сын». Рабочие любили его за прямоту, ум и смелость. Увидев его в посёлке, кишевшем степановескими солдатами, предостерегали. Но он, видимо, не боялся бан­дитов.

– Они немца Сормаха ищут, а ведь здешний уржумский мужик, – отшучивался он. Действительно, сокращённая фамилия, придуманная сжим комиссаром, сбивала с толку бандитов.

Посещения Аркуля были не бесцельными. Не покрасоваться, не поиграть в смелость ходил туда Николай Гурьянович. Он сколачивал боевой партизанский отряд. Степановские бандиты, разбитые под Лебяжьем вторым Вятским баталь­оном, начали отступать. Вскоре после освобождения Уржумского уезда от банд Степанова Теребиловская добровольческая дружина, состоявшая из людей не призывного возраста, была распушена.

Но дружинники, жители Уржума, крестьяне Теребиловской волости, были готовы по первому зову выступить на защиту Советской власти. В конце апреля 1919 года отборные силы колчаковской армии, рассчитывая прорваться к железнодорожной магистрали на Вятку, предприняли новое наступление. Враги предполагали до начала ледохода перейти реку Вятку и, пользуясь распутицей, смять отступающие красноармейские части. Передовые подразделения колчаковцев находились в 20 километрах от Уржума. В этом направлении действовал штурмовой Тобольский полк, состоявший из офицеров и кулацких сынков. Уржумский ревком и уездный комитет партии обратились к населению уезда с призывом: «Все, как один, способные носить оружие, идите и записывайтесь в ряды Красной Армии».

Снова взяли в руки винтовки добровольцы-теребиловцы. Дружинники явились к 8-ми часам утра, как было указано в приказе. Боевым порядком с оркестром вышли они на село Турек к линии фронта. В её составе было более 500 человек. Командовал ею снова Николай Сормах. Первые удары, нанесённые дружиной, вынудили колчаковцев замедлить наступление. В этих боях, как всегда, Нико­лай Сормах поражал своих бойцов и врагов дерзкой отвагой и находчивостью. Вот один из эпизодов.

Ночью, переправившись на утлой лодчонке в луга, Сормах с 18-тью смельчаками из своей дружины вброд, по пояс в ледяной воде, добрался до леса, раскинувшегося у Арпореза, здесь расположилась белогвар­дейская застава. Колчаковцы спали у тлевших костров, часовые тоже дремали. По команде Сормаха дружинники бросили на поляну несколько гранат и открыли стрельбу. В панике бежавшие белогвардейцы оставили оружие, провизию и все 90 лодок, приготовленные для переправы. Часть лодок была уничтожена, в ос­тальные погружено продовольствие и оружие. Смельчаки торопились: по лесу шёл гул, ничего доброго не предвещавший. Когда теребиловцы выплыли на стреж, в них полетели пули.

На берегу показался колчаковский кавалерийский эскад­рон. Явись белогвардейцы минут на 15 раньше, теребиловцам не удалось бы уйти от них. Теребиловская дружина нанесла сокрушительный удар отборному офицерскому Тобольском полку. За смелость и мужество Николай Сормах был награждён начальником дивизии Уржумского направления саблей с золотым эфесом.

В селе Кильмези из партизанских отрядов и Теребиловской дивизии был сформирован Уржумский имени Блюхера полк. В нём Сомах сначала командовал баталь­оном, а затем всем полком.

Осенью 1919 года Николай Гурьянович был тяжело ранен и по состоянию здо­ровья демобилизовался из Красной Армии.

За боевые подвиги Реввоенсовет Республики наградил его почётной грамотой. В ней говорилось: «Революционный военный Совет Союза Советских Социалис­тических Республик за проявленные мужество, энергию и решительность в борь­бе трудящихся против врагов Социалистического Отечества в бытность коман­диром Теребиловской дружины в 1918-1919 годах в Вятской губернии награж­дает Вас к X-летию РККА почётной грамотой».

За видающиеся заслуги перед Родиной Н. Г. Сормах в 1927 году бил награждён Орденом Красного Знамени.

В письме на имя Н. Г. Сормаха председатель ВЦИК М. И. Калинин писал:

«Вы были приговорены к расстрелу за Вашу революционную деятельность, но затем, избежав приведения в исполнение приговора, Вы организовали в Вят­ской губернии боевую дружину, с которой и работали по ликвидации восстаний и по борьбе с колчаковщиной».

После демобилизации Николай Гурьянович работал в милиции. И здесь он без остатка отдавал все свои способности, опыт и знания, наводя революционный порядок.

Комсомольское племя. – 1958 г. – 25 мая (№63).

 816 total views,  1 views today